Заговоренная лента

Бабушка моего деда (Пелагея) была неразговорчивой, строгой, нелюдимой женщиной. Многие ее побаивались, хотя она никому ничего плохого не делала. В селе ее считали колдуньей. Но она никогда открыто не демонстрировала свой дар. Лишь с одним из своих внуков, Мишей (мой дед), она иногда могла посмеяться, пошутить, поговорить. Когда моего деда забирали на фронт, а это было в 1941 году, бабушка Пелагея отвела его за дом. Там росла старая яблоня. Бабушка протянула внуку белую ленту и попросила крепко завязать ее на ветке. Только ровно, чтобы края ленты были одинаковыми. Дед так и сделал.

В течение следующих лет все родственники боялись получить похоронку на деда. Одна лишь Пелагея уверенно твердила: «Не плачьте и не волнуйтесь, он жив». Бабушка каждый день, невзирая на погоду и прочие обстоятельства, шла к яблоне с лентой и подолгу стояла под деревом, о чем-то думала, что-то шептала.

На фронте дед много раз получал легкие ранения, лежал в госпиталях и после выздоровления возвращался на фронт. Однажды его засыпало землей после взрыва снаряда. Да так сильно, что сослуживцы еле его откопали. Повезло, что услышали призывы на помощь, а так бы и остался Миша похороненным в земле заживо. Судьба берегла его от гибели.

Тот день дед хорошо запомнил, так как это было 1 мая. Пошли в атаку. Сошелся дед с немцем в рукопашной, в результате потерял руку, но остался жив. Как рассказывала потом мать Михаила, в течение 3 дней (1-3 мая) Пелагея, сходив к яблоне, пошла к себе в комнату, закрылась и не выходила до 4 мая. Ничего не ела, ни с кем не разговаривала. А через неделю умерла. Перед смертью произнесла: «Я его спасла, все на себя приняла».

После потери руки и лечения в госпитале Миша демобилизовался и вернулся домой. К тому времени бабушку уже похоронили. О ее смерти Мише не сообщали, не хотели расстраивать. Пошел Миша в сад, подошел к той яблоне. На ветке была привязана лента. Уже не белого цвета, а посеревшая от времени и непогоды, потрепанная. Он подошел ближе, смотрит, один край ленты, левый, короче, чем второй. Он понял, что это знак потери левой руки, а то, что лента сохранилась на ветке, не упала, не развязалась, означало, что Миша живой.